Пригожин боялся, что Валерия бросит его из-за «Евровидения»

Финал российского отборочного конкурса «Евровидение-2009» оказался для Валерии и Иосифа Пригожина проверкой чувств. Сердце говорило певице: лучше бросить эту затею. Но на участии Валерии настоял муж и продюсер, пишет «Теленеделя».

...Чувствую ли я злость? Нет. Обиду? Тоже нет. Разочарование? Да! Я разочарована в порядочности тех, кто пригласил меня участвовать в шоу. Мне всегда хочется верить в людей.

Кто-то из друзей Иосифа правильно сказал на эту тему:

— Ну чего ты волнуешься? Получился хороший человеческий аудит!

И действительно, конкурс оказался прекрасной проверкой для нашего окружения: теперь мы знаем, кто на что способен. Шоу стало испытанием и для нас самих.

Прошло уже несколько недель, но Йося до сих пор разрывается на части. У него на телефоне две линии, и они постоянно заняты. Все это время он принимает десятки, сотни звонков относительно «Евровидения», невероятное количество народа жаждет поговорить с ним, со мной... Иногда он машинально сбрасывает вызов, даже когда звоню я. Ну, думаю, дожила! Правда, муж тут же перезванивает, извиняется за то, что просто устал от праздного любопытства посторонних. И все же целыми днями он дает комментарии, интервью, выслушивает советы.

Йося принял огонь на себя. Да, он не скрывает, что честь нашей семьи ущемили. По сути, нас обманули! Иосиф будто предчувствовал все эти неприятности. Больше всего он боялся, что конкурс может расколоть нашу семью. Но нет, этого никто не дождется! Наши отношения проверены временем, и какой-то конкурс ничего в них не изменит. Зачем мы вообще решили в нем участвовать? Я и теперь задаю себе этот вопрос. Если бы я вовремя сказала железное «нет», ничего бы не случилось. Но я ответила «да»...

Иосиф позвонил в самый неподходящий момент — я занималась йогой, лежала на коврике в довольно сложной позе, закинув ноги за голову.

— Дать вам трубку? — спросил тренер.

— Давайте, — выдохнула я.

— Лера, нам нужно окончательно решить, будем мы участвовать в «Евровидении» или нет! — прокричал в трубку Йося.

— Я занята, давай отложим этот разговор, — попыталась я уйти от ответа.

— Дорогая, нужно принять решение сию же секунду! — настаивал он.

— Вот именно сейчас мне это так неудобно! Если бы ты сейчас меня видел, ты бы таких вопросов не задавал.

— Надо решить прямо сейчас! — настаивал Пригожин. И тогда я взорвалась:

— Чего ты от меня хочешь? Услышать ответ, созвучный твоим мыслям? Если хочешь знать мое мнение — я против! Но если тебе нужно, чтобы я согласилась с тобой, могу сказать «да».

— Я не хочу, чтобы потом ты меня упрекала. Я надеюсь, мы не будем ссориться из-за этого. Не хочу, чтобы из-за «Евровидения», не дай Бог, в семье начались конфликты.

— Обещаю: конфликтов не будет. Хочешь участвовать? Берешь ответственность на себя? Вперед! — ответила я и нажала «отбой».

Слово я держу и мужа не упрекаю. Да и не в чем мне его упрекать. Ситуация складывалась так интересно, что попробовать хотелось. Я и сейчас ни о чем не жалею. Неприятным по большому счету оказался только обман — дело, недостойное профессионалов. Мы оказались в щекотливой ситуации, Иосиф взял на себя оборону, как и положено настоящему мужчине. Он и теперь несет всю ответственность, не вмешивая меня в это.

За пару недель до финала российского отборочного тура Пригожину позвонили представители Первого канала:

— Иосиф Игоревич, мы бы хотели, чтобы Валерия, как звезда национального масштаба, участвовала в «Евровидении» от России.

Вечером Йося рассказал мне об этой идее.

— Зачем мне это надо? — меня в тот момент даже удивило это странное предложение. Все конкурсы в моей жизни позади, мне уже давно никому и ничего не надо доказывать. Все награды уже завоеваны. К тому же в жюри российского отборочного тура сидели те, с кем я общаюсь на равных: Макс Фадеев, Игорь Крутой, Костя Меладзе. Я и сама вместе с ними оценивала конкурсантов — на той же «Новой волне», например. Они мои друзья, коллеги. Им самим, я думаю, было неловко меня оценивать, сидя в жюри.

— Твое выступление в отборочном туре — чистая формальность, — говорил Иосиф. — Ну какая, в сущности, разница, перед кем петь — перед старыми друзьями или зрителями в зале? Ведь ты профессионал!

Те же слова мне повторили в Дирекции музыкальных программ Первого канала. Возможно, организаторы, пригласив меня, хотели добавить в конкурс интригу, поднять рейтинг. И теперь словно извинялись:

— Мы понимаем, что Россию должны представлять именно вы. Если бы эта идея возникла раньше, мы не стали бы затевать отборочный тур. Но он уже объявлен и потому должен состояться.

Сердце подсказывало мне: лучше отказаться. Я знала, что буду звучать убедительно. Я разрывалась между «надо» и «не хочу». Хотелось понять, откуда вообще появилась идея пригласить именно меня. Я стала читать о «Евровидении-2009», и оказалось, в этом году у конкурса особенный статус. От Франции к нам едет Патрисия Каас. Для Джейд, участницы из Великобритании, песню написал сам Эндрю Ллойд Веббер, композитор мюзиклов «Кошки», «Эвита», «Призрак оперы», «Иисус Христос — суперзвезда». Грецию представит знаменитый Сакис Рувас. Кстати, ни во Франции, ни в Греции не устраивали отборочных туров — просто было решено, что поедут именно эти артисты. Стало быть, Россия, которая впервые проводит финал на своей территории, не хотела ударить в грязь лицом.

— Лучше, чем вы, Россию не представит никто! — заверили меня организаторы.

Еще одним аргументом «за» стала моя песня «Back To Love». Она была написана задолго до «Евровидения». Композиция родилась случайно — в самолете. Чуть больше года назад я стала послом доброй воли Международной организации по миграции, я занимаюсь проблемами рабства (сюда входит множество актуальных вопросов, в том числе похищение людей, сексуальное насилие).

В августе 2008 года я летела в Москву из Женевы, где побывала в штаб-квартире этой организации. Накануне мне вручили медаль за пропагандистскую работу. Сидя в кресле самолета, я думала о том, чем занимаюсь, как много нерешенных проблем и как много людей нуждаются в советах и помощи, и слова песни сами стали возникать в голове. Позже текст перевели на английский и французский языки. А композиторы Крис Итен и Бен Роббинс предложили хорошую музыку.

Я вложила в этот текст все свои переживания, хотела обратиться к миру посредством музыки. Это не песня, а крик души, некий манифест, послание мировому сообществу.

Я и сама многое пережила, мне хорошо известно, что чувствуют угнетенные женщины. В последнее время я часто бываю в московском социально-реабилитационном центре и встречаюсь с пострадавшими девушками. Среди них есть те, кому удалось бежать из притонов. Им необходимо доброе слово, поддержка, психологическая помощь. И я знаю, что им сказать. Роль посла — помочь пострадавшим, обратить внимание общественности на проблему. В общем-то, и песня «Back To Love» о том же. Вот как это звучит по-русски:

Уже не дождь, а плач небес
Смывает слезы ее и грех.
В лучшие годы обречена
Быть рабыней чужих утех...

Мир жесток, он так жесток,
Никак не выучит главный свой урок.
Только думая о других,
Находит счастье нас самих.

— Лера, «Евровидение» станет лучшим поводом представить эту песню! — вслух подумал Иосиф.

Он был прав. Кстати, композиторы — Крис Итен и Бен Роббинс — не раз писали песни для «Евровидения», они отлично знают, какая музыка понравилась бы европейским слушателям. Крис и Бен умеют создавать настоящие хиты.

Песня понравилась и на Первом канале, нам с мужем сказали:

— Это находка!

Кроме того, все отметили, что слова припева я пою на мотив фрагмента из Первого фортепианного концерта Чайковского. Этот отрывок очень узнаваем, создает особое настроение. В общем, выступление с подобной песней на «Евровидении» выглядело бы державно.

Я все это понимала, но продолжала сомневаться, опасаясь зайти в тупик и перестать принадлежать себе: два месяца придется заниматься исключительно этим конкурсом. А ведь его участники и после финала довольно долго связаны с «Евровидением» — они дают целую серию концертов! Но на меня давили, уговаривали. Я продолжала взвешивать за и против.

Наконец, когда Иосиф позвонил и поторопил с принятием решения, я подумала: будь что будет! Бояться нечего... Я очень хотела постоять за честь страны. Думаю, тем же руководствуется, например, и Патрисия Каас. Я ни на секунду не сомневалась, что моя песня будет звучать убедительно.

Информация о моем участии в отборочном туре облетела СМИ. Везде писали: победа у Валерии в кармане. Но я не могла на это рассчитывать, продолжала репетировать, понимая, что должна выступить безупречно.

Тем временем в Интернете развернули голосование: кто победит? Люди ставили на конкурсантов, словно играли на тотализаторе. На большинстве интернет-сайтов я шла на первом месте с хорошим отрывом.

И вдруг как гром среди ясного неба возникла шестнадцатая участница российского отборочного тура Настя Приходько, победительница «Фабрики звезд-7». Я была не единственной, у кого возникла мысль, что это неспроста.

Моментально на сайте Первого канала появились чудовищные рейтинги: в первый же день Приходько «заработала» 10% голосов. Вы в это верите? Создавалось ощущение, что вся Россия с замиранием сердца ждала, когда их любимица окажется среди участников, и как только ее внесли в список, народ бросился голосовать.

— Йося, а ведь эта темная лошадка победит! — сказала я мужу. Словно пелена с глаз упала. Но мало ли какие сомнения могут прийти в голову! К тому же деваться было уже некуда, ловушка захлопнулась. Я не могла позволить себе за день до финала отказаться от участия — чтобы кто-то говорил: «Валерия испугалась». Надо было идти до конца. Теперь мне предстояло спеть так, чтобы ни у кого не осталось сомнений относительно настоящего победителя.

...За кулисами перед выходом на сцену я осенила себя крестным знамением: «Господи, я должна выступить достойно». Когда остаешься наедине с песней, важно вовсе не количество баллов, которые присудят. И не успех, который, возможно, последует... Самое главное — донесешь ли ты до зрителя свое настроение, сумеешь ли выразить себя? Молитва придала мне сил, я больше не волновалась. Наоборот, ощутила прилив радости, уверенность, что смогу пройти и через это испытание. На сцене я смотрела в объектив телекамеры и представляла, как мои дети дома прильнули к экрану. Я пела для них. Иосиф в это время стоял в нескольких метрах от меня за кулисами и жутко волновался. А я продолжала:

Сколько наивных, доверчивых душ
Близких своих потеряли.
Трудно поверить сейчас, в этот век,
Чтобы люди людьми торговали...

Дети в те минуты безумно за меня волновались. Уже после конкурса старшая, Аня, призналась:

— Мамочка, меня всю трясло. Ты пела замечательно!

Я и сама чувствовала: все получилось. За сценой присела и расслабилась. Теперь можно было послушать выступления других конкурсантов. Кого-то из них я уже знала, кого-то видела впервые. В целом обстановка за кулисами была дружеской, словно это не конкурс, а сборный концерт. Мы ощущали себя не соперниками, а скорее друзьями. Так было со всеми, кроме незнакомой темненькой девушки, которая металась из угла в угол, как загнанный зверек. Это была Настя Приходько — я услышала, как ее представили, когда она вышла на сцену.

Говорят, номер Насти был построен по принципу «анти-Билан»: не было ни намека на шоу. В таких случаях нужно использовать актерское мастерство. Мне же показалось, Насте его не хватило... И вокал был далеко не безупречен. Она и сама это чувствовала: выступив, вылетела за кулисы. Ни улыбки, ни дружественного жеста. Села в уголок, съежилась, закрыла лицо руками. А потом слушала, что происходит на сцене, нервно теребя складки платья.

Вскоре начали объявлять результаты. Получалось, что Приходько заработала 25% голосов! У меня — 14, у группы Kvatro — 12. Режиссеры шоу показывали мне жестами: мол, изобразите радость! Я подумала: «Что за ерунда! Разве я должна по-детски радоваться, что вошла в тройку лидеров?!» Мои подозрения оправдались: темную лошадку не зря вывели на ипподром — вот о чем говорили эти оценки.

Между тем эфир продолжался. Обстановка была накалена до предела. Все ждали решения жюри. И прежде чем оно прозвучало, нас, финалистов, зачем-то спросили: за кого бы проголосовали вы? Надо было «отбрить» их уже в этот момент. Но я сдержалась и не стала портить прямой эфир.

Как только объявили результаты, камера взяла крупный план — счастливое лицо Насти. Следующий кадр — общий план комнаты: Иосиф подбежал ко мне, схватил за руку — и мы покинули студию.

В тот момент я не думала о том, что нам следовало остаться на месте — перед камерами поздравлять Приходько. В студии было жарко: софиты раскалили воздух так, что дышать стало нечем. Я была голодна, на меня навалилась усталость, ведь целый день нам пришлось провести в «Останкино». Вот почему я посчитала миссию выполненной, подала руку Иосифу, и мы ушли. В тот момент я еще не анализировала случившееся. Чувствовала только разочарование. Мне так хотелось поскорее уйти оттуда! Прекратить участие в этом фарсе.

Потом кто-то скажет: «Она вылетела как фурия! Какой жест! Показуха!» Но это неправда. Разве кто-нибудь ждал, что мое лицо обезобразят злость или слезы? Да, я вышла с улыбкой. По дороге мне встретился конкурсант Thomas N'evergreen, которому я сказала: «That's all I wanted» («Это все, что я хотела»). По глазам прочитала, что он меня понял.

Я была готова к тому, что моя песня может кому-то не понравиться. Поэтому если бы победил кто-то более достойный, я бы искренне порадовалась.

К примеру, Полина Гриффис — клянусь, поздравить ее было бы для меня естественно. Я видела ее выступление, мне нравится, как Полина поет, она профи. Я отметила группу «Принцесса Авеню» — ненавязчивый рок-н-ролл, мелодичный припев. Еще был неплохой коллектив Nano — сильный голос, красивый тембр, правда, песня какая-то вторичная. В конце концов, я могла поверить в победу Анны Семенович — она популярна. Но как могла стать первой девочка, не имеющая для этого данных?! Да, песня у нее хитовая (Костя Меладзе других не пишет), припев приставучий. Но возьмем национальный колорит — фолк, в нем работает другая исполнительница — Руслана. Вот она — профессионал. Приходько даже рядом с ней не стояла!

И все же вместе с разочарованием я испытывала огромное облегчение: теперь не придется привязывать себя к этому проекту. Не будет головной боли — двух сумасшедших месяцев подготовки к финалу. Иначе я бы жила в кошмаре, в аду. У меня словно гора с плеч упала! Принимая участие в отборочном туре, я понимала, какая ответственность ляжет на меня в случае победы. Вряд ли удалось бы взять первое место в Европе: мы выиграли в прошлом году, а дважды одной стране первенство обычно не дают. Но в любом случае я не раз услышала бы в свой адрес: не мог кто-то получше Россию представить?..

Обо всем этом я думала, пока мы с Иосифом шли по коридору к выходу. Я не заметила, что Пригожина разрывало от бешенства, он был просто в ярости! Наши телефоны не умолкали. Первые СМС стали приходить сразу после выступления. Друзья писали: «Что ты там делаешь? Зачем в это ввязалась?»

По пути домой мы не могли спокойно поговорить: муж то и дело с кем-то общался по телефону, давал интервью. И тут же звонил мой мобильник, хотя, как я считала, мой номер известен только самым близким.

— Вот так подарок я тебе сделал к 8 Марта! — грустно сказал Иосиф.

Я коснулась его щеки губами:

— Все нормально, не переживай.

Как только я переступила порог дома, ко мне кинулись дети: — Мамочка! Это несправедливо!

Аня и Сеня уже взрослые: они слышали наши с Иосифом разговоры накануне конкурса и тоже понимали, что появление шестнадцатой участницы не могло быть случайным. Детям весь вечер звонили одноклассники, делились впечатлениями, говорили: «Приходько — это совершенно не модно!» Я понимаю: ровесники детей — не мои поклонники. Меня уверяли, что за Настю голосовала молодежь. Какая?!

Когда первые эмоции улеглись, я пошла на кухню, заварила себе крепкого чаю. На следующий день предстояло провести экскурсию по Москве для британского телевидения. В марте у меня начинается тур по Великобритании вместе с группой Simply Red, так что сюжет обо мне должен был появиться в рамках рекламы будущих концертов. Впереди ждал целый съемочный день с прогулками по Кремлю, Оружейной палате и прочим достопримечательностям. Я взяла книги, чтобы освежить в памяти историю Москвы, начала обдумывать текст на английском языке.

— Лера, бросай все и иди спать! — сказал Иосиф.

Только после его слов я поняла, как сильно устала. Я была не в состоянии думать. Легла в постель, но уснуть не получалось. Ворочалась часа два. Предстоящая работа странным образом отвлекала от нерадостных мыслей о конкурсе. В итоге поспала всего три часа и встала как зомби.

Но день удался! У меня было прекрасное настроение, съемка прошла успешно. Вечером мы с Иосифом отправились в Кремль на традиционное шоу Валентина Юдашкина в честь 8 Марта. Я вошла в зал — и меня встретили так, словно я выиграла Олимпийские игры! Буквально все — коллеги, журналисты, режиссеры, какие-то случайные люди — пытались меня подбодрить:

— Мы за тебя болели! Да кто она такая?

— Ребята, да все нормально! — честно отвечала я им.

— Ты не понимаешь! Может быть, это главная победа в твоей жизни!

— Слушай, какая у тебя была гениальная песня!

В тот момент в моей голове словно что-то щелкнуло — и я наконец осознала, что же на самом деле произошло: победу присудили другой, и это не сон, а какая-то сложная игра, в которой все равно верх одержала бы эта девочка. И теперь я словно купалась в теплых волнах сочувствия. Не успев толком расстроиться, подумала: «Все в самом деле вышло не так уж плохо!»

Каждый поступок, каждое событие нас чему-то учит. После этой истории мы с Иосифом тоже сделали некоторые выводы. Конкурс показал, кто из наших знакомых человек самостоятельный, а кто — зависим от обстоятельств. Кто способен выразить собственное мнение, а кто нет.

Я несколько разочарована в некоторых людях, вот и все. Остальное было просто прекрасно. Уж точно мое участие в конкурсе финал не испортило... За свою жизнь я прошла и огонь, и воду, и медные трубы. Меня достаточно сложно ранить и обидеть. Будь я уверена, что голосование честное и справедливое, наверное, переживала бы. Как же так? Может, я что-то не так делаю? Почему люди за меня не голосуют? Я бы пересматривала свой репертуар и, возможно, всю свою жизнь. Но вот я слышу на радио «Эхо Москвы»: почти 80% слушателей голосуют против того, чтобы Приходько выступала на «Евровидении» от России. Где же те, кто голосовал за нее во время финала? Ау!

Мне казалось, я знаю про «Евровидение» все. Но, видимо, не каждый ход получается просчитать логически. И когда на миг теряешь уверенность в себе, очень важно, чтобы рядом оказался человек, на которого можно положиться.

У меня такой человек есть. Мы с Иосифом услышали результат голосования — и нашли друг друга взглядом. Нам не надо было ничего друг другу объяснять. Муж подошел и подал мне руку. Совершенно искреннее и естественное для него желание — оградить меня от любопытных, разогретых ажиотажем взглядов. Он очень ответственный человек, семья для него — самое дорогое на свете. Каждый день и каждый час я чувствую, как Иосиф заботится о нас. Порой мне кажется, что я сама могла бы взять на себя часть каких-то проблем, но он не позволяет. Муж не привык взваливать груз ответственности на женские плечи. И поверьте, я умею это ценить.

Когда я выходила замуж за Шульгина, часто слышала от него: «Я буду твоим плечом, ты сможешь на меня опереться». Но на деле все оказалось не так. Я здорово обожглась, и с тех пор красивые слова для меня ничего не значат. С Йосей все иначе с первого дня. Он ничего не обещает, но делает.

Недавно прочитала в какой-то статье о признаке тирании: когда человек пытается взять всю ответственность, замкнуть партнера на себе, изолировать от мира. Я испугалась: может, и у нас так? Но потом успокоилась: шесть лет мы вместе — никакой тирании, я совершенно свободна в своих желаниях и решениях. А постоянная трогательная забота — есть.

Иосиф так привык все контролировать, что, стоя за кулисами перед концертом, может скомандовать:

— Переодевайся и на сцену!

— Ты сейчас спродюсировал мое переодевание? А если бы ты мне не сказал, я бы в чем есть на сцену пошла? — шучу я. И мы смеемся вместе.

То, что произошло на «Евровидении», Йося принял к сердцу ближе всех. И даже если бы он ничего мне не обещал, все равно кинулся бы в бой. С таким мужем мне ничего не страшно.

Анализируя сейчас события отборочного тура, я в очередной раз убеждаюсь: что ни делается — к лучшему. В моей творческой биографии было достаточно побед на самых разных конкурсах, чтобы не придавать большого значения тому, что случилось сейчас. Просто переверну эту страницу. Что сделано, то сделано: нашу страну будет представлять Анастасия Приходько.

Во время эфира от меня, кажется, ждали поздравлений победительнице. Но я кривить душой не умею. Не считала ее достойной, что поделать. А теперь все же хочу пожелать Насте... любви! Мне прислали ссылку на видеозапись закулисья «Фабрики звезд» — разговор Приходько с другой участницей.

— Я пойду по головам! — говорит Настя.

— А я так не могу! — отвечают ей.

— А я могу. Если надо, перешагну через друзей!

Вот я и хочу пожелать девушке научиться дарить любовь, быть добрее. На агрессии трудно что-либо построить, зрители ее чувствуют. Их можно обмануть на какое-то время, но рано или поздно все всплывет. На эстраде недостаточно иметь голос или внешность. Вот личность значит очень много. По сути, это и есть главное. В этой жизни нам все отзовется. Идти по головам и думать, что ты самая крутая на свете, — это проявление гордыни. У меня достаточно опыта, я точно знаю: хочешь состояться как певица — почивать на лаврах не придется. Искренне желаю Насте профессионального роста. Сейчас она еще очень «сырая». Даже если признать, что у нее есть способности, пока не умеет ими пользоваться. Настя оказалась не готова и к песне «Мамо». Ну что же, есть пара месяцев до конкурса, чтобы ее хотя бы немного поднатаскали.

Когда состоится финал «Евровидения», меня, скорее всего, не будет в Москве. Возможно, мои дети посмотрят шоу, чтобы быть в курсе. А мне, если честно, итоги мало интересны.