Надя Грановская: Я стала пугаться своего отражения в зеркале

– Надя, почему ты все-таки ушла из «ВИА Гры»?
– За год до ухода из «ВИА Гры» у меня началась сильнейшая аэрофобия. Мы к тому времени уже были vip-клиентами авиакомпаний, иногда совершали по 15 перелетов в месяц. И вдруг я начала бояться летать. Причиной было мое стрессовое состояние. Проходя мимо зеркала, я пугалась своего отражения. Знакомые посоветовали транквилизаторы, но невропатолог отговорил: «Надь, это очень серьезная вещь, по сути легкий наркотик. Ты впадешь в зависимость».

И я побоялась: извините, у меня еще ребенок, я молодая (смеется). И тогда я обратилась к психологу. Прошло недели две, и я перестала бояться летать. Вы не представляете это ощущение, оно настолько острое – ты как будто выходишь из комы! Начинаешь различать краски, запахи, природу, у тебя светятся глаза, появляется смысл жизни. На протяжении 2,5 лет у меня этого ощущения не было. Я просто потихоньку, по чуть-чуть входила в состояние комы. И тут я из него вышла. И поняла: обратно возврата нет.

– Поддерживаешь отношения с девочками из «ВИА Гры»?
– Наверное, самые теплые отношения у меня с Альбиной Джанабаевой. Мы с ней, кстати, недавно виделись. Она была в Киеве, позвонила мне, я говорю: «Как хорошо, что ты позвонила!» Мы встретились, обняли друг друга и просто плакали.

Между нами существует какая-то связь на уровне чувства притяжения. Даже когда я ее не вижу, часто о ней думаю. А прохладные отношения, наверное, были с Аленой Винницкой. У нее уже тогда была своя среда общения, а я была в Киеве совершенно новым человеком, который только адаптировался, у меня не было ни друзей, ни знакомых... Конечно, наши отношения были немного отчужденными. Тем более она старше.

Хотя мы часто болтали, смеялись, я ей истории свои рассказывала деревенские – я же росла в деревне до четырех лет, а потом на летние каникулы каждый год приезжала. Мы там и клубнику с огородов крали, и ламбаду танцевали в разрушенном клубе, а пацаны под окнами подглядывали, и со старшими девчонками гадости друг другу делали. Алена смеялась до упаду, а я еще это с украинским говором пересказывала – я же до 18 лет на украинском разговаривала, мой «русский» понимали разве что в родном Хмельницком (смеется).

– Чем занималась потом?
– После ухода у меня была единственная мысль: что я больше вообще никогда не вернусь на сцену (смеется). Настолько я устала – прежде всего эмоционально. Помню, проснулась утром после Нового года, 1 или 2 января, с невероятным внутренним ощущением счастья: все, наконец получилось!

Я так ждала этого момента, когда смогу уйти... Мне так надоело летать, эти вещи собирать, заводить будильники, просыпаться рано утром. Это настолько въелось в мою жизнь, и я ощутила дикое блаженство, поняв, что этого больше нет.

Еще я всерьез задумывалась о том, чтобы куда-нибудь убежать… Было даже желание уехать в Индию и остаться там навсегда. Но все изменилось. Мне необходимо было время для восстановления. Когда я почувствовала, что вновь обретаю себя, у меня появилось желание снова заниматься творчеством – мне стало не хватать сцены.

– Надя, новость о том, что ты возвращаешься на сцену с сольным проектом, облетела всю страну. Чем будешь удивлять?
– Сейчас я записываю свой сольный дебютный альбом в очень оригинальном жанре: микс фолка и этно. Это направление можно сравнить с творчеством Горана Бреговича и Gogol Bordello. На данный момент активно ведутся переговоры о совместном дуэте с Андреа Бочелли.

– Собираешься переехать в Москву?
– Да, конечно! Думаю, мой переезд случится сразу после презентации пластинки, которая пройдет в Москве в одном из популярнейших клубов. Это очень важное событие в моей жизни, – можно сказать, первое «сольное» появление перед публикой. Я готовлю масштабную шоу-программу для этого мероприятия – уверяю, это будет очень оригинальный вечер (смеется). Сейчас все свои силы я бросаю на подготовку к этому событию.

– А как обстоят дела с личной жизнью?
– Ну, вопрос, конечно, трудный: столько всего было… Если говорить о самых ярких, переломных событиях в личной жизни, то уместно, я думаю, сказать об отношениях с моим бывшим супругом. Это была та самая «настоящая» любовь: вам обоим по 17 лет и кажется, что вы будете вместе всегда. Но проходит время - и ты понимаешь, что это был всего лишь самообман…

Наша «любовь» закончилась в тот момент, когда я сказала мужу, что жду от него ребенка. На следующий день он сказал, что нам нужно расстаться. Наверное, это характерная черта мужчин – они очень трусливо себя ведут, когда дело касается детей. Им кажется, что их поймали, приковали наручниками к батарее, «захомутали» окончательно…

Ну и юный возраст, наверное, тоже дал о себе знать. Я осталась одна. Без поддержки. Мне было 20 лет. На плечи упали сразу две проблемы: как выжить и как одной вырастить ребенка. Это была первая «личная» травма в моей жизни. Потом были и другие отношения с другими мужчинами, конечно… Ну а сейчас у меня есть человек, к которому я очень тепло отношусь. Не хочу называть имен – я суеверный человек, поэтому боюсь сглазить, а точнее, боюсь спугнуть…

– Выглядишь потрясающе. Ощущение такое, что ты абсолютно счастлива.
– Да! Сейчас я чувствую себя абсолютно счастливой женщиной: я занимаюсь тем, чем хочу, я самостоятельная личность, у меня есть ребенок и близкие люди. Кстати, мой сын – это мой стимул в жизни. Конечно, когда Игорек был совсем маленьким, у меня не было возможности уделять ему столько внимания, сколько бы мне хотелось.

Гастролируя в составе «ВИА Гры», я не могла позволить себе уйти в декрет: мне казалось, что я предам Меладзе и Костюка. Они мне еще внушили, что если я уйду, то уже не вернусь – останусь сидеть с ребенком. Но я ни секунды не сомневалась: мне так хотелось его родить!

И я знала, что вернусь. Иначе у меня было бы ощущение незаконченного дела. И вернулась месяца через четыре. При этом еще выступала до 3,5 месяца беременности – пела, когда сын уже был в животике, стучался. Сейчас Игорю шесть лет. В этом году я поведу его в первый класс. У меня с сыном великолепные отношения: мы вместе отдыхаем, вместе ходим по магазинам, я даже беру его на светские мероприятия, и ему это безумно нравится. Могу сказать, что именно сейчас я чувствую себя матерью, и это так здорово!

– Готова ли ты стать секс-символом российской эстрады?
– О боже мой!.. (смеется). Я совершенно не претендую на роль аналога Памелы Андерсон! Я пресыщена мужским вниманием с раннего возраста: уже лет в 10 на меня обращали внимание взрослые мужчины. Так случилось, что в составе «ВИА Гры» я позиционировала себя в агрессивно-сексуальном образе – это нужно было для формата группы. Если честно, то я безумно устала от всяческих фотосессий в мужском «глянце».

Понимаю, что это востребовано читателями, но для меня это всего лишь красиво сделанные картинки, позерство. Эдакие «восковые» красотки, лишенные внутренней глубины. Думаю, что сексуальность должна исходить изнутри. Женственность невозможно спрятать. Сейчас мне интересно именно внутреннее состояние души, первозданная сексуальность. Поверьте, откровенные наряды и много голого тела – это еще не все: гораздо важнее внутренняя красота и обаяние.

– У тебя есть свои секреты выживания в шоу-бизнесе?
– Для меня есть единственный ценз – нужно всегда и во всем оставаться человеком. Для меня это очень важно. Не имеет значения, в какой сфере ты работаешь – везде есть свои плюсы и минусы.

Есть моральные принципы, которые должны оставаться неприкосновенными для всех. Может быть, я несколько консервативна, но для меня это важно. Вообще, я верю в судьбу: все, что с нами происходит, происходит неслучайно. Если говорить о жизненном принципе, то, наверное, «чужого не возьму, но своего не отдам», – это про меня.

«Жизнь».